 Согласно прогнозу ОПЕК до 2040 года (World Oil Outlook) средняя цена нефти будет расти в среднем на 5 долларов ежегодно вплоть до 2021 года, когда достигнет в номинальном выражении 65 долларов за баррель.
К 2040 году средняя цена корзины нефти стран ОПЕК году, согласно прогнозу, может составить $ 155 (или $ 92 в ценах 2015 года). В кратко- и среднесрочной перспективе цены в первую очередь будут движимы ожидаемым балансом спроса и предложения — что лучше всего измеряется изменениями запасов в мире. Цены также окажутся под влиянием таких факторов как геополитика, спекулятивная активность на рынке и настроения участников торгов, заявляют представители ОПЕК.
Вместе с тем, опубликован анализ института «Центр развития» Высшей школы экономики, из которого следует, что сырьевая зависимость экономики России за годы кризиса только увеличилось. В среднем сырьевые сектора за кризис выросли на 4 процента, несырьевые — упали на 9,3 процента. Обрабатывающие производства просели — на 7,2 процента, строительство — на 12,8 процентов, платные услуги населению — на 2,4 процента и так далее.
В последние месяцы сырьевой крен лишь усилился, констатируется в свежем бюллетене «Комментарии о государстве и бизнесе». Так, в третьем квартале сельское хозяйство выросло на 1,8 процентов (прирост к предыдущему кварталу, сезонность устранена), добыча полезных ископаемых без вклада нефтесервисных услуг — на 1,1 процентов, грузооборот — на 3,6 процента.
Насколько обоснованы эти выкладки?
— Смотря, что понимать под зависимостью, — говорит ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков.
— Если мы посмотрим доходы федерального бюджета, то увидим, что процент поступлений из нефтегазовой отрасли уменьшился. Раньше продажа энергоресурсов давала порядка 51 процента доходов российского бюджета. Сейчас доля нефтегазовых поступлений скатилась к сорока процентам. Конечно, произошло это не от того, что больше стали давать доходов другие сектора экономики. Причина проста и тривиальна — падение цен на нефть и пропорциональное уменьшение налоговых поступлений (НДПИ и экспортной пошлины) в госбюджет от нефтяных компаний.
При этом кризис перерабатывающей отрасли в России также связан с падением нефтяных цен. Раньше нефтегазовые компании активно развивали самые разнообразные проекты, которые были локомотивами развития для сопутствующих отраслей — машиностроения, химической промышленности. Да, и на Западе закупалось много оборудования, но тут буровую платформу для добычи газа в Арктике строил «Уралмаш». Естественно, что сокращение числа таких проектов влияет на российскую экономику в целом, поскольку много отраслей в России связано именно с нефтегазовой сферой.
Кроме того, как бы мы ни бодрились, что санкции нам нипочём, определённый отрицательный эффект продолжает сказываться. Зарубежные инвесторы крайне неохотно вкладывают деньги не только в нефтегазовую отрасль, попавшую под санкции, но и в другие сектора экономики денег идёт крайне мало. Хотя список организаций, которым запрещено давать кредиты странам ЕС и США, не так велик, но и другие, не попавшие в «расстрельные списки» компании зачастую не могут рассчитывать на кредиты с Запада. А китайцы, к примеру, дают кредиты, но в основном под очень высокие проценты. Не случайно глава ЛУКОЙЛа Вагит Алекперов признал их самыми дорогими в мире. Удаётся их получить по приемлемым ставкам только тем компаниям, в которых китайцы сами заинтересованы. Тот же завод СПГ на Ямале будет поставлять газ в Китай, поэтому туда идут инвестиции из Поднебесной. Скоро, видимо, дадут кредит на строительство Амурского газоперерабатывающего завода. Потому лишь, что продукция этих предприятий пойдёт в Китай.
В целом же можно сказать, что ни Китай, ни Индия, на которых мы рассчитывали, когда санкции только вводились, не спешат помогать российской экономике. Скорее, стараются извлечь максимальную выгоду из наших проблем, нажиться.
— То есть в «несырьевых» отраслях экономики, кроме сельскохозяйственной, всё довольно печально?
— Тенденции самые разные. Посмотрите, в сфере ВПК санкции стимулировали развитие некоторых производств. Идёт разработка собственных вертолётных двигателей, турбинных двигателей для кораблей и так далее. Деваться некуда, приходится приспосабливаться, развиваться.
— Если верить прогнозу ОПЕК, России особенно не стоит беспокоиться, ещё пару десятилетий можно относительно спокойно «сидеть» на нефтегазовой трубе?
— Надо понимать, что ОПЕК делает подобные прогнозы, исходя из собственных интересов. Этой организации очень уж не хочется снижать своё влияние в мире. Раньше было принято считать, что именно страны ОПЕК, контролирующие большую часть мировых запасов нефти, могут серьёзно влиять на мировую экономику в целом. Однако последние годы вместе с падением цен на энергоресурсы всё больше говорили о том, что эпоха нефти заканчивается, пора переходить на другие источники энергии и т. д. Их прогноз больше рассчитан на медийный эффект, это попытка вновь доказать всем как важна нефть для мировой экономики.
О и в этом прогнозе есть логика. В связи с падением цен на энергоресурсы, последние два вложений в новые проекты по их добыче минимальны. Это значит, что лет через 7−10 дефицит на нефтегазовом рынке начнёт серьёзно усиливаться. Поскольку старые месторождения будут истощаться, а на разработку новых потребуется время. Данная проблема характерна и для России. Сейчас мы ставим исторические рекорды по добычи энергоресурсов, но последние два года вложений в новые месторождения просто не было. А добыча на западносибирских месторождениях сокращается. Пусть пока не значительно, в рамках 1 процента в год, но постепенно снижение может стать заметным. Естественно, что чем меньше будет добываться нефти в мире, тем дороже она будет становиться.
Кстати, именно в период дешёвых энергоресурсов их активно закупают. Не случайно «Газпром» сейчас ставит рекорды по поставкам газа в Европу. Европейцы одно время активно отказывались от газа из-за его дороговизны, даже переходили на уголь. Теперь же с удовольствием закупают «голубое топливо» в повышенных объёмах. Постепенно спрос на энергоресурсы будут увеличиваться в тех странах, где он до сих пор был невысоким. Самый показательный пример — Индия. Для этой не самой богатой страны эпоха дешёвых энергоресурсов очень кстати. Она будет наращивать их закупку.
Что касается сырьевой зависимости, то её нам, уменьшать, конечно, надо. Но тут важно не впадать в крайности. Порой до сих пор можно услышать заявления, что это чуть ли не нефтедобыча мешает нам развивать высокие технологии. Но в этом смысле показателен пример Норвегии. У них вся высокотехнологичная сфера обслуживает нефтегазовую промышленность. Нам тоже бы не помешало бы сделать нефтегазовый комплекс пятым инновационным кластером. У нас есть достижения в этой сфере. Тот же гидроразрыв, позволивший США осуществить «сланцевую революцию» был впервые применён в СССР. У нас не так давно был построен первый завод по производству пластиковых окон. Это при том, что мы одна из ведущих нефтедобывающих стран. Перспективы для развития у нас есть. При низких ценах на сырьё более выгодно у себя делать из него продукцию. А вот уже её можно экспортировать по более высоким ценам.
|
